нужны были заверения этой чужой женщины в том, что собственный отец любит ее. Она невольно почувствовала гнев. Все, что она могла сделать, — это промолчать.

— Ты представить себе не можешь, как он говорит о тебе: он называет тебя «мое маленькое сокровище». Я иногда почти ревную.

Молли высвободила руку, и сердце ее начало ожесточаться: эти речи становились ей невыносимы. Но, стиснув зубы, она «старалась быть хорошей».

— Мы должны сделать его счастливым. Я боюсь, его многое раздражало дома, но теперь мы со всем этим покончим. Ты должна рассказать мне, — продолжала миссис Киркпатрик, заметив, как потемнел взгляд Молли, — что он любит и чего не любит: ты ведь, конечно, это знаешь.

Лицо Молли слегка просветлело, — конечно, она это знала. Так долго наблюдая и любя его, она не могла не верить, что понимает его лучше, чем кто-либо, хотя, как миссис Киркпатрик могла ему понравиться настолько, что он готов жениться на ней, было неразрешимой загадкой, которую она бессознательно отодвинула в сторону как нечто не поддающееся объяснению. А миссис Киркпатрик продолжала:

— У всех мужчин есть свои пристрастия и антипатии, даже у самых мудрых. Я знала несколько джентльменов, которых непомерно раздражали сущие пустяки: незакрытая дверь, пролитый на блюдце чай, криво накинутая шаль. Я даже знаю, — продолжала она, понизив голос, — один дом, куда лорда Холлингфорда никогда больше не пригласят потому, что он не вытер башмаки о два коврика в холле! Так вот, ты должна сказать мне, что́ твой дорогой папа особенно не любит из таких необычных вещей, и я позабочусь о том, чтобы избегать их. Ты должна быть моим маленьким другом и помощницей в том, чтобы делать ему приятное. Для меня будет таким удовольствием исполнять его малейшие пожелания! И мои платья — какие цвета ему больше нравятся? Я хочу делать все, что в моих силах, чтобы заслужить его одобрение.

Это подкупило Молли, и она подумала, что, быть может, и в самом деле, отец принял решение во благо себе, и если она может способствовать его новообретенному счастью, то должна это сделать. Поэтому она добросовестно постаралась припомнить все предпочтения и привычки мистера Гибсона, обдумать, что более всего может его раздражать в их домашнем укладе.

— По-моему, — сказала она, — папа ни в чем особенно не требователен, но я думаю, что больше всего он бывает недоволен тем, что обед у нас не всегда готов ко времени, когда он приезжает. Вы представьте: он только что вернулся из долгой поездки, и впереди у него другая долгая поездка, и у него только полчаса, а то и вовсе четверть часа, чтобы пообедать.

— Спасибо тебе, любовь моя. Пунктуальность! Да, это великое дело в домашнем устройстве. Я это постоянно внушаю юным леди в Эшкомбе. Ничего удивительного, что бедный дорогой мистер Гибсон недоволен, что обед не готов, да еще когда он так много работает!

— Папу не очень заботит, что он ест, — лишь бы было готово. Он может поесть и хлеба с сыром, если кухарка подаст его вместо обеда.

— Хлеба с сыром?! Мистер Гибсон ест сыр?

— Да, он очень любит его, — простодушно ответила Молли. — Я часто видела, как он ест поджаренный сыр, когда так устает, что ему не хочется ничего другого.

— Вот как! Но, моя дорогая, мы должны положить этому конец. Я и думать не хочу о том, чтобы твой отец ел сыр, — это такая грубая пища и с таким сильным запахом! Мы найдем кухарку, которая станет готовить для него омлет или что-нибудь другое, легкое и изысканное. Сыр годен только для кухни.

— Папа сыр очень любит, — настаивала Молли.

— Мы отучим его от этого. Я не выношу запаха сыра. И я уверена, что он не захочет меня огорчать.

Молли промолчала. Она поняла, что не следовало так подробно рассказывать, что любит и чего не любит ее отец. Лучше предоставить миссис Киркпатрик выяснить это самостоятельно. Наступила неловкая пауза — обе старались придумать, что бы приятное сказать друг другу. Наконец Молли заговорила:

— Скажите, пожалуйста… Мне так хотелось бы что-нибудь узнать о Синтии… о вашей дочери.

— Да-да, называй ее Синтией. Красивое имя, не правда ли? Синтия Киркпатрик. Не такое, конечно, красивое, как мое прежнее имя — Гиацинта Клэр. Люди обычно говорили, что оно мне очень подходит. Я должна показать тебе акростих, который один джентльмен — он был лейтенантом в Пятьдесят третьем полку — составил из него. О, я чувствую, нам так много нужно будет рассказать друг другу!

— А про Синтию…

— Ах да! Про мою дорогую Синтию. Что ты хочешь узнать, милая?

— Папа сказал, что она будет жить с нами. Когда она приедет?

— О, это было так великодушно со стороны твоего доброго отца! Я ни о чем ином не думала для Синтии, кроме места гувернантки, когда она завершит свое образование: ее к тому готовили, и сама она очень способная. Но добрый милый мистер Гибсон и слушать об этом не захотел. Он сказал вчера, что она должна жить с нами, когда окончит школу.

— А когда она окончит школу?

— Она поехала туда на два года. Я считаю, что она не должна бросать занятия раньше следующего лета. Она учится французскому языку и преподает английский. Будущим летом она приедет домой, и как мы тогда будем счастливы вчетвером!

— Я надеюсь на это, — сказала Молли. — Но ведь она приедет на свадьбу? — робко добавила она, не зная, насколько приятно будет миссис Киркпатрик упоминание ее замужества.

— Твой отец просил, чтобы она приехала, но надо еще немного подумать, прежде чем окончательно все решить. Поездка — это такие большие расходы!

— Она похожа на вас? Мне так хочется увидеть ее!

— Люди считают, что она очень хороша собой. Яркая — пожалуй, в том же роде, какой была я. Но мне больше нравится темноволосый, иностранный тип красоты — теперь, — добавила она, прикоснувшись к волосам Молли и глядя на нее с выражением сентиментального воспоминания.

— А как Синтия… Она очень умная и образованная? — спросила Молли, немного опасаясь, что ответ обнаружит слишком большую дистанцию между ней и мисс Киркпатрик.

— Да уж надеюсь: я заплатила огромные деньги, чтобы ее обучали лучшие преподаватели. Но ты очень скоро ее увидишь, а сейчас нам, пожалуй, надо идти к леди Камнор. Так чудесно побыть с тобой наедине, но я знаю — леди Камнор нас ожидает, и ей очень интересно посмотреть на тебя, на мою будущую дочь, как она о тебе говорит.

Молли последовала за миссис Киркпатрик в утреннюю гостиную, где